- Твой мир? - я ошарашено потопал за этим худеньким мальчиком.
- Да, я создал себе здесь целый мир, представляешь Том Каулитц! - бодрым голосом отвечал мне Билли.
- Можно просто Том, - пробубнил я, - А ты давно живешь здесь?
Худой брюнетик остановился, и задумчиво почесал щеку.
- Не знаю, мне кажется, что я всегда жил здесь, но даже если не всегда, то однозначно очень давно! - он снова улыбнулся, - Ну что ты встал, пойдем скорее!
- Иду-иду, - отозвался я и вновь направился за своим провожатым, с любопытством глядя на его худощавую спинку обтянутую белой футболочкой. Билли уверено прошагал через огромную комнату и замер у двери, в конце нее.
- Ты готов Том Каулитц? – мальчик обернулся и одарил меня смешливым взглядом. Его глаза всегда смеялись, излучая теплый свет. Я не мог не улыбаться, глядя на него.
- Скажи сразу к чему стоит подготовиться? – на самом деле было ничуть не страшно, мне, по сути, было все равно, что за этой дверью, потому, как моя реальность на много страшнее любого, даже самого жуткого сна.
- Ни-за-что! Так же будет совсем не интересно!– по слогам проговорил мой новый друг и вновь расхохотался, - Рискнешь наобум?
Я покивал, потому, как просто не понимал, как можно отказаться даже от самой большой авантюры, если тебя в нее завлекает человек с ТАКИМ глазами.
- Закрой глаза, - приказал мне худик и я сразу же подчинился. И когда я стал таким сговорчивым?
Я услышал щелчок открывающегося замка и почувствовал тонкие пальцы на своем запястье тянущие меня в неизвестность. Секундой позже я почувствовал легкий ветерок, принесший с собой запах морской воды.
- Открывай глазенки, мы пришли! – услышал я над самым ухом все тот же смешливый голосок. Я тут же повиновался настойчивой просьбе и замер в благоговейном оцепенении.
Мы стояли посреди пустынного пляжа. Перед нами простирался спокойный океан, без единой волны. Вода была прозрачной и имела неповторимый сине-зеленоватый цвет. Ноги утопали в мелком белом песке, а за нами была полоса тропической зелени. Я во все глаза смотрел на это чудо, не имея возможности вымолвить не единого слова. От восторга я не мог даже дышать. Как же хорошо-то Господи!
- Тебе нравиться? – Билли с интересом смотрел на меня, явно ожидая комплементов в свой адрес.
- Это рай… - большими от восторга глазами, глядя в его смешливые, вымолвил я.
- Теперь это и твой рай, - Билли снова взял меня за руку и повел к океану.
- Будем купаться? – спросил я, на ходу не понимающе оглядывая себя, так как на мне были купальные плавки. Я посмотрел на Билли и увидел ту же картину. Улыбнулся. Не смог не улыбнуться. Мой новый знакомый был бледный, как маленькое приведение, его голенькие лодыжки сливались с белым песком. Он почти фосфорицировал. Я по сравнение с ним, был почти шоколадным.
- Конечно. Здесь знаешь, какие рыбы красивее, всех цветов радуги! – заверил меня Билли.
Мы с разбегу бросились в воду. Она оказалась теплой, как парное молоко и неописуемо приятной. Я радовался, как ребенок впервые оказавшийся на море. Нырял, пытаясь разглядеть разноцветных рыб. В детском запале пугал Билли, неожиданно подплывая к нему и ловя его за ногу. Он смешно визжал, но увидев меня заливисто смеялся. Мне было хорошо, очень хорошо.
- Томас, Тоомаас… - как через завесу услышал я зовущий меня голос, - Томас…
Океан стал таять на глазах и последнее что я увидел, это полные печали глаза Билли и его отчаянный голосок.
- Том Каулитц, не уходи! Не уходииииииииииии!

- Томас, ты заснул! – передо мной сидела Марта, все с той же книгой в руках, - Ты совсем не приучен к хорошей литературе, - моя сиделка разочарованно вздохнула.
- Прости Марта…
- Не страшно, продолжим завтра, я должно быть тебя утомила, - Марта погладила меня по щеке, и я ойкнул, почувствовав сильное жжение.
- Томас, да у себя все лицо красное, как от солнечного ожога!
- Должно быть аллергия, - ответил я чуть слышно. Как такое могло случиться, что мой сон оставил последствия в реальности?
- Да, наверное. Нужно определить на что. Пойду на кухню приготовлю тебе ужин и принесу мазь, она тебе поможет. Что бы ты хотел сегодня на ужин?
- Все равно… - Марта кивнула и вышла из комнаты, а я закусил до боли свою губу. Сон. Всего лишь сон. И смешливый бледный мальчик сон и зеленый океан. Я окинул взглядом свою комнату. Теперь это весь мой мир и другого уже никогда не будет. Не океана не будет, ни прогулок по пляжу, ни смеха друзей, ничего. Только ожог на лице, как воспоминание.
Через пол часа вместо Марты, ко мне в комнату зашла моя мама с подносом в руках.
- Том, ты не против, если сегодня я за тобой поухаживаю, - она улыбнулась. Вернее растянула губы. Перед глазами возник Билли, с его теплой улыбкой. Такой настоящей. Я кивнул соглашаясь. Все-таки она старается.
- Как прошел день? – спросила моя мать, вливая мне в рот суп.
- Все так же мам, - не без сарказма ответил я. Она смущенно улыбнулась.
- Тебе ничего не нужно? Марта справляется со своими обязанностями? – я еле сдерживался, пережевывая очередную порцию овощного супа. Хотелось заорать, послать ее нахрен, за ее дежурные вопросы. За то, что она никогда не могла дать мне то тепло, которое получают все нормальные дети от своих матерей. Хотелось обвинить ее во всех смертных грехах, хотелось сделать ей так же больно, как мне сейчас. Хотелось, но я жевал свой суп.
- Мама, все нормально, - нервно ответил я отворачиваясь от очередной поднесенной к моему рту ложке.
- Том, ты почти ничего не съел, так и заболеть недолго!
- Да уж скорей бы… - ответил я, не подумав.
- Том, что ты говоришь! Как ты можешь? Мы с папой так беспокоимся о тебе, стараемся…
- Хм, что-то я не особо ощущаю эти ваши старания, - я не выдержал. Слетели тормоза. Мне хотелось убежать отсюда подальше, чтоб не видеть эту двуличную стерву, зовущуюся моей матерью. Не слышать ее бреда. Но я не мог. Черт подери, я ничего не мог! Только лежать и слушать ее обвинения, в том, какой я неблагодарный сын. О том как она ночами не спит переживая за меня. Я бы рассмеялся на это, если бы не раздирающий меня изнутри гнев. Я каждую ночь слышу, как она уезжает на своей машине, уезжает на свои вечеринки к своим любовникам. Я отлично знаю свою мать. Да она не спит ночами, но лишь потому, что или пьет со своими идиотками подругами или стонет под очередным молодым любовником. Я и раньше-то был ей не нужен, а теперь вообще. Обуза. И возможность выдавить слезу, на очередном интервью рассказав какое горе произошло в ее семь, даже мою боль, обернув в свою пользу.
- Уйди, прошу тебя… - меня всего колотило. Злой комок стоял в горле, рискуя вырваться из него либо отчаянным криком, либо горькими слезами.
- Подумай над своим поведением! – кинула мне на последок мать и вышла.
- Сука! – я укусил себя за щеку изнутри, пытаясь держаться. Б**дь, да когда же я сдохну!

Беспомощно проревев пол ночи, я истощенный морально заснул.

Глава 1. Сон третий. Идеальный мир
Я улыбнулся увидев, что стою в знакомой комнате. Огляделся вокруг, ища глазами Билли. Искать долго не пришлось, он обнаружился на диване. Мой почти прозрачный друг сидел в позе лотоса спиной ко мне и лицом к спинке дивана. Его спина ссутулилась и напоминала знак вопроса. Весь его вид выражал печаль.
- Эй, Билли? Что такое? - я поспешил подойти к нему, - Чего сидишь такой понурый?
Мальчик обернулся и посмотрел на меня глазами побитого щенка. Я застыл на месте от такой жалостливой картины.
- Что случилось Билл? - я сел рядом с ним на диван и положил руку на его спину.
- Билли! Называй меня Билли!!! - ни с того ни с сего закричал мой друг и заплакал.

- Конечно, я буду звать тебя Билли, ну и чего ты разревелся! - я признаться не ожидал таких фортелей от всегда смеющегося мальчонки.
- Том Каулитц, ты предатель! - выпалил Билли. Еще не легче.
- Чего это так? - бедный, он был такой жалкий. Маленький бледный, жутко костлявый и глаза эти его потрясающие теперь ярко сверкали от слез. Он зыркал на меня обвиняюще и очень обиженно.
- Ты почему ушел от меня? - он стукнул маленьким кулачком по обивке дивана.
- Ушел? А... Меня Марта разбудила. Я правда не хотел, но ведь это мне не под силу... - до меня начал доходить смысл его душевных метаний.
- Если ты захочешь Том Каулитц, ты можешь остаться здесь со мной навсегда! - Билл вдруг расплылся в широкой улыбке. Это было очаровательно. Его глаза просветлели и вновь засияли лучистым светом, но в них остались серебряные капельки слез. Он необыкновенный какой-то, и жутко одинокий. Как и я впрочем.
- Нет, Билли это не возможно, у меня не так как у тебя. Я здесь только во сне, понимаешь? Засыпаю и оказываюсь тут. В этом сне, каждый раз в одном и том же сне, - я поглаживал его по спине, говоря с ним как с маленьким ребенком. Хотя Билли даже, если и был младше меня, то не на много.
- Том Каулитц это ты не понимаешь, ты можешь, если очень захочешь, - Билл закивал, подтверждая свои слова. Я ухмыльнулся. Я очень хотел. Хотел бы никогда не проснуться, хотел бы остаться здесь с этим одиноким мальчиком. Потому что он такой же, как я. Ему холодно одному.
- Билли, скажи, а ты можешь мне еще что-нибудь здесь показать? - спросил я, чтобы перевести эту болезненную тему. Он разулыбался.
- Не вопрос Том Каулитц, я здесь Бог и Царь и могу все! - мой неугомонный новый друг слез с дивана и взял меня за руку.
- Чего тебе сейчас больше всего хочется? - хитро прищурившись, промурлыкал Билли.
- Жить... - ответил я и опусти глаза. Черт! Опять эти чертовы слезы. Билли внимательно смотрел на меня, силясь понять, что же меня так расстроило.
- Том, ты знаешь, если там жить не возможно, ты можешь жить здесь. Ты можешь создать себе любую жизнь, какую захочешь тут. Со мной. - Билл не улыбался, его глаза не смеялись, он был чертовски серьезен. Он больше не хотел быть один.
- Это же не жизнь Билли, это фальшивка! - не знаю, зачем сказал это, не знаю зачем. Билл одернул от меня свою руку, как от прокаженного, и попятился.
- Для тебя это может быть и фальшивка, но для меня это жизнь! Настоящая! Другой нет! - пятившись задом, он наткнулся на стол, больно ударившись острым локтем, - Ай!
Я уже успел десять раз пожалеть о сказанном, пожалеть, что обидел это бледное чудо с черными глазами. И поспешил на помощь поранившемуся товарищу.
- Прости меня Билли, прости. Очень больно? - я попытался взять его за руку, но он не дал мне этого сделать, одернув руку и вновь ударяясь об стол тем же местом.
- Аааайййй! - мне стало смешно, очень смешно, я какое-то время держал лицо, а потом схватился за живот и заржал.
- Чего ты! Ну, чего ты! Мне же бооольно... - обиженно протянул Билли.
- А это тебе за вредность! - продолжать угорать я. Он с минуту смотрел на меня насупившись, но потом его лицо просияло и он широко улыбнулся мне. Я растаял, как кубик льда в горячем чае. Этот худой парнишка определенно нравился мне. Такой необычный. Но уже в следующий момент в его смоляных глазах появилась хитринка.
- Ну, что Том Каулитц, пойдем, я покажу тебе жизнь, - я не успел рот открыть, как холодные костлявые пальцы уверенно вцепились в мое запястье и потащили, к уже знакомой мне двери. Я неосознанно сопротивлялся, пытаясь освободится из кольца цепких лапок, но не тут то было. Это худое существо, было на редкость упорно и сильно.
- Не дрейфь Том Каулитц, ты же хотел жизнь, - что-то мне сильно не понравилось в этом голосе, но сопротивляться было бесполезно. Билли дотащил меня до двери, резко открыл ее и впихнул меня туда одного, сам оставшись в большой комнате.
Я оглянулся вокруг и обстановка показалась мне подозрительно знакомой. Дом. Это же мой дом. Столовая.
- Томми, ну где же ты? Пора садиться за стол, - услышал я мамин голос, а через секунду увидел и ее саму, она зашла в столовую вместе с отцом. Они улыбались, оба. Но не той холодной, искусственной улыбкой, к которой я так привык, а теплой и настоящей.
- Томас, ты уже здесь, а мама тебя по всему дому ищет! - отец подошел ко мне приобнял за плечи и поцеловал в макушку. Я не мог вымолвить ни слова. Я был в шоковом состоянии.
- Сынок, после обеда, мы решили поехать за город, сегодня отличная погода! - мама предлагает сесть за стол, а я как окаменел, и не могу пошевелиться.
- Том, ты, что язык проглотил? - отец глядит на шокового меня и заливисто смеется. Я сглатываю и делаю шаг к столу.
- Пригласи с собой Сару, - предлагает мама и я смотрю на нее с еще большим удивлением. Сара, моя бывшая девушка, после аварии испарилась, как и небыло ее никогда. Мой друг, сказал, что она стала встречаться с каким-то новым парнем. И это через неделю после аварии. Хочу ли я видеть ее сейчас, здесь в своем идеальном сне? НЕТ!
- Не надо Сару, - говорю я хриплым голосом и вижу, как у моих родителей от удивления взлетают брови.
- Томми, вы что поссорились? - озабоченно интересуется мама.
- Нет, но сегодня давайте без нее, - я беру в руки вилку и начинаю тыкать ею в салат, показывая, что разговор окончен.
А после обеда, мы втроем едем в наш загородный дом, на берегу озера. Мы с отцом идем на рыбалку, а мама копошиться в саду, ухаживая за своими прекрасными цветами. Я счастлив. До того счастлив, что дышать не могу. Улыбаюсь все время, как идиот. Отец смеется надо мной, говоря, что колледжские вечеринки, разжижили мне мозг. Вечером мы коптили пойманную рыбу, в саду и устроили ужин на траве. Втроем, как будто нет у моего отца вечных проблем с бизнесом, а у мамы очередных общественных мероприятий. Они все обо мне знают, всем интересуются. Любят меня... Господи, пусть я останусь здесь навсегда! Пусть это будет правда, а моя настоящая жизнь сном. Все так хорошо, что даже не возможно представить, будто бывает иначе.
И когда я сытый и довольный заваливаюсь на пушистый газон, в мое запястье неожиданно вцепляются знакомые тонкие пальчики выдергивая меня из моего личного рая.

Хлопаю глазами, пытаясь понять где я. Вижу перед собой бледное личико, обрамленное черными волосами, а яркие губы привычно растянуты в улыбку.
- Съел! - самодовольно спрашивает Билли, - А ты говорил, тут не жизнь, тут жить нельзя!
Мне вдруг становиться так обидно. Больно так становиться, за то, что это все кончилось, за то что не успел насладиться этим счастьем, за то что никогда такого не будет по настоящему. Сжимаю кулаки, пытаясь сдержать истерику, меня начинает мелко колотить.
- Том? – вижу, как с лица Билли сходит веселость, он делает шаг ко мне и замирает в нерешительности.
Изо всех сил держусь, но это слишком... слишком для меня, это мое больное место. Моя слабость. Не единственная, но самая явная.
- Зачем? Зачем ты так? - шепотом, почти всхлипывая, спрашиваю у Билли. Он теряется. Хочет успокоить меня, но не знает как. Не понимает, причину моей боли.
- Том Каулитц... Том... Томми, прости меня... - говорит он и тоже всхлипывает, его черные глаза мгновенно наполняются слезами. Он тянет ко мне тонкие ручонки, он хочет успокоить, но вместо этого сам начинает рыдать. Ловлю его за руку и прижимаю к себе, он тут же обвивает меня руками и утыкается в шею. Всхлипывает. Боже. Успокаивальщик, блин!
- Чего ревешь-то? - спрашиваю.
- А ты чего ревешь? - отвечает. Молчу, не могу об этом говорить, а он будто все понимает и снова извиняется.
- Я ведь не хотел, чтобы было больно Томми, я хотел чтоб ты со мной остался, - улыбаюсь сквозь слезы. Из Тома Каулитца я эволюционировал в Томми. Приятно.
- Я больше так не буду, чесно-чесно не буду! Веришь? - смотрит на меня жалостливо и испуганно, - Томми, ты ведь придешь еще, да? Ты ведь не бросишь меня одного?
Я как никто понимаю его, у него тоже горе, его тоже некому любить, ему тоже больно и одиноко.
- Приду. Я обязательно приду, - говорю я, и он улыбается. Снова улыбается широко и радостно, как ребенок. Глаза искрятся теплом и хитринкой. Он прекрасен.
Он тянется к моему лицу, желая стереть мокрые дорожки, но его рука стремительно тает, еще секунда и я оказываюсь лежащим в своей комнате.

Первым делом, что я вижу, это безмерно озабоченное лицо Марты.
- Томас, слава богу, вы проснулись! - моя сиделка облегченно вздохнула.
- А что такое? - хриплым со сна голосом, спросил я.
- Сейчас два часа дня Томас. Я не могла вас разбудить и это меня жутко напугало! - Марта, подошла ко мне с тазиком и откинула одеяло.
- Сейчас я вас помою, - невозмутимо, будто, сообщив о том, что на улице хорошая погода Марта, принялась стягивать с меня футболку и шорты. И снова все это унижение. Крепко зажмуриваюсь и сжимаю зубы, когда женщина полностью оголяет меня. Невозможно к этому привыкнуть. Не возможно привыкнуть к такому унижению. Внутреннее вздрагиваю, каждый раз, когда Марта касается меня мокрым полотенцем. Невыносимо. Если бы от стыда можно было бы умереть, я давно бы уже лежал мертвым.

Глава. 2. Сон пятый. Во что выливаются игры.

Весь остаток дня я промаялся в ожидании вечера. Я перенервничал сегодня и поэтому днем уснуть так и не удалось. Марта дочитывала мне роман, отвлекая меня от тяжелых мыслей.
Вечером я попросил у своей сиделки снотворного, но давать она мне его не хотела, объясняя это тем, что я и так слишком часто и помногу сплю. - Марта, ты хочешь, чтоб я промучился всю ночь от бессонницы? - спросил я женщину. Она не хотела, чтоб я мучился и поплелась за снотворным. А я уже внутренне радуясь, встрече с Билли улыбался в предвкушении. Таблетка подействовала почти мгновенно.
Оказавшись в привычной полупустой комнате я начал озираться, ища Билла. Он спал на диване, свернувшись в комочек. Стараясь не шуметь я подошел к нему и тихонько опустился рядом разглядывая спящее существо. Во сне он казался еще бОльшим ребенком, его черные ресницы иногда подрагивали, а яркие губы чуть припухли. Я не удержался и дотронулся до них пальцами. Он выдохнул и зачмокал губами, я еле успел одернуть руку, но Билли не проснулся. Тогда немного осмелев, я легко погладил его по бледной щеке, провел кончиками пальцев по векам, пощекотал кончик носа, на что Билли смешно фыркнул. Касаться его было приятно, и как-то странно возбуждало кровь. Увлекшись, я не сразу заметил, что Билли проснулся и внимательно сморит на меня, пока я поглаживаю его нежную шею. Я замер, от неожиданной встречи с его черными глазами.
- Я очень ждал тебя Томми, - тихо сказал Билли, взял мою руку, замершую на его шее, поднес к своим губам и мягко поцеловал в центр ладони. Я удивленно открыл рот, от столь неожиданной и приятной ласки. А Билли, видя мое замешательство, засмеялся.
- Том Каулитц - дурак! - ласково обозвался мой друг и снова расхохотался.
- Дурак? Дурак, да? - мои руки просто горели от желания прикоснуться к этому худому тельцу, хоть как-нибудь. И тогда я выбрал единственное приемлемое в этой ситуации решение - я повалился на него сверху и стал щекотать его выступающие ребрышки. Он визжал и извивался, а я лишь больше раззадоривался и возбуждался этой игрой. Он был такой горячий со сна, такой милый, такой ласковый, такой нежный, такой очаровательно возбуждающий. Я почувствовал, как мое тело просыпается в интересных местах, заставляя меня желать мальчонку. Желать его близости. Интимной близости. Сам испугавшись своих мыслей, я резко отпрянул от Билла. Он облегченно отдышался, перестав ощущать щекочущие его руки, но поняв, что со мной что-то не так подался вперед обвивая меня руками за шею.
- Что такое Томми? - прошептал он мне в ухо, приводя меня в еще больше замешательство. Я оторвал его от себя, и отошел подальше, облокачиваясь руками о стол. Но Билл намека не понял, подошел ко мне и обнял сзади за талию. Я обреченно застонал, выпутываясь из его рук.
- Том? - услышал я сзади дрожащий уже голосок.
- Чего тебе? - рявкнул я, не поворачиваясь, чтоб не видеть его, я уверен, обиженного лица.
- Почему ты меня отталкиваешь? - Билли, почти прошептал это, его голос срывался.
- Так нужно, Билли... - уже мягче ответил я, и заставил себя повернуться. Билли стоял совсем рядом, в его глазах было непонимание и обида, а еще желание быть ближе.
- Томми, я хочу к тебе... - он сделал шаг ко мне, я тут же сделал шаг назад. Его глазищи округлились и увлажнились.
- Тооом? – ошарашено протянул он.
- Билл, не надо… - умоляюще простонал я, не уточняя, что же именно не надо.
- Я что обидел тебя Томми? Ты назвал меня Билл… ты же знаешь, я не люблю… - он вновь сделал попытку приблизиться, но отходить мне было решительно некуда, за мной была стена. Я обреченно застонал, а Билли желая моего тепла, снова обнял, по обыкновению сильно вжимаясь. Я зашипел, так как он прижал мой оживший орган. Видно тоже почувствовав это, Билли немного отстранился и с любопытством уставился на мешающий ему, ко мне прижиматься, объект.
- Ой, Томми, а что это у тебя? – удивленно спросил Билли, ткнув в выпирающий бугорок пальцем, обозначая, что же его так заинтересовало. Совершенно добив меня этим и заставив заныть.
- Что-что! Угадай с трех раз! – огрызнулся я, пытаясь вырваться из его рук.
- Хи-хи, у меня тоже один раз так было… - радостно разулыбался Билли и снова ткнул в него. Я готов был прибить гада.
- Твердыыыыыый… - продолжая дебильно лыбиться, протянул садист, - Томми, а почему он такой?
Нет, он явно хотел, чтоб я умер у этой вот стеночки. Каждым вопросом добивая меня все больше.
- По кочану! – я грубил, потому, как сказать-то мне ему было нечего.
- Ну, Тоооом, расскажи… Почему ОН… - с*ка снова тыкнула мой член, - твердый?!
Неожиданно даже для себя, я разозлился на него, так разозлился, что готов был прибить.
- Хочешь знать?! Хочешь знать почему?! – Билли отшатнулся, видно испугавшись моего злого тона, и бешено загоревшихся глаз, - Я тебе покажу!
Хватило секунды, чтоб повернуть нас местами. Я припечатал его к стене и положив ладонь ему на пах, поверх тонких льняных штанишек, стал остервенело терзать его мягкую плоть. Мне показалось, что он даже дышать перестал от страха. Но физиология взяла свое и уже через несколько минут, он не в силах сдержаться слабо постанывал в мою шею. Злость прошла, вернув мозги на место. Я резко отстранился от худого возбужденного моими стараниями тельца.
- Прости… Билли, прости… - сам задыхаясь от неудовлетворенности, срывающимся голосом прошептал я. Билл видно не придя в себя, ошарашено посмотрел на свой выпирающий бугорок в штанах, потом на меня и всхлипнув съехал вниз по стене, обхватывая колени руками. Опустив лицо, он заплакал. Я никогда в жизни, не чувствовал себя такой с*кой как сейчас. Было ощущение, что я надругался над ребенком. Обманул доверие… Я подполз к нему и тоже обнял его за коленки.
- Прости пожалуйста Билли… Я не хотел тебя обидеть…
Он поднял на меня заплаканные глаза, и всхлипнув спросил:
- Томми, а почему мне там так теперь неспокойно? Почему так… тяжело… - я сразу понял, в чем дело, его член до сих пор стоял, доставляя ему дискомфорт. Я отставил его, так и не дав разрядиться. Набрав воздуха в грудь, и опустив глаза, я прошептал:
- Могу помочь…
Билли тут же закивал. Я осторожно выпрямил его колени и нерешительно потянулся к его паху. Злого запала больше небыло и остался лишь страх и чувства чего-то запретного и неправильного. Но я не мог оставить его мучаться в таком состоянии и закусив губу осторожно пролез рукой под резинку его беленьких штанишек, нащупывая твердую плоть.
- Ай… - тоненько выдохнул Билл.
- Необычно, правда? – нервно ухмыльнулся я, начиная движения.
- Это слишком Томми…. – простонал он, - Слишком хорошо…
Я понимал его, мне самому бы не помешало хорошенько оддрочить, но при Билли я трогать себя постеснялся. Совсем не много времени потребовалось, чтобы не привыкшее к таким, ярким ласкам тело Билла забилось в сладостной конвульсии, выплеснув в мою руку свою жидкость.
Я осторожно поднял на руки обмякшее тело и отнес его на диван.
- Обними меня… - попросил Билли и я прилег рядом сгребая его в охапку. Я чувствовал себя маньяком растлителем. Но Билли, похоже, не думал злиться на меня. Он мягко поглаживал мою спину и что-то мургал мне в ушко. Так мы и заснули, а проснулся я уже в своей комнате, где уже во всю орудовала Марта с горячим завтраком.
- Марта, доброе утро, - просипел я.
- Доброе утро Томас, - поприветствовала меня в ответ моя сиделка, - Сейчас мы умоемся и будем завтракать. Марта принесла тазик теплой воды и полотенце. Она откинула мое одеяло и застыла. Я проследил ее взгляд и задохнулся от стыда. Мои пижамные штаны, в которых я спал, были мокрые в причинном месте.
- Том, тебе явно приснилось, что-то приятное… - поспешила снять напряженность ситуации Марта, а я лишь залился краской еще больше.

Я жутко переживал весь день за Билли. Как он там, после этого... Чувство вины так и не покинуло меня и даже возросло. За день я успел прилично накрутить себя, мне стало казаться, что мой друг возненавидит меня за то, что я воспользовался его доверием и неосведомленностью. Я закрыл глаза, пытаясь уснуть, но тяжелые мысли роились в голове, не давая провалиться в спасительны сон. Я снова стал клянчить у Марты снотворное, тогда Марта сказала мне, что сообщит моему врачу о моих проблемах со сном. Я матюгнулся про себя, и отвернув голову, закрыл глаза, всем своим видом выражая обиду на сиделку.
- Томас, даже не думай, что тебе удастся разжалобить меня своими надутыми щеками! - безапелляционно заявила Марта, но при этом очень ласково потрепала меня за плечо. Я как-то сразу расслабился, от ее теплых рук. Марта, замечая это, присела на мою кровать и стала легко поглаживать меня по голове, говоря что-то успокаивающее. Глаза стали слипаться, отдаляя меня от реальности и приближая к Билли. К моему мальчику.
В комнате Билла не оказалось, что меня очень напрягло и испугало. Зато знакомая дверь в конце комнаты была приоткрыта. Я решительно прошел к ней и вздохнув поглубже шагнул в неизвестность, мечтая чтобы Билли оказался там. Каково же было мое удивление, когда я понял, что стою на краю высокой скалы, заросшей изумрудного цвета травой. Билли сидел на самом краю, бесстрашно опустив ноги в пропасть и по-детски болтая ими. В его пушистых волосах играл ветер, красиво развивая их и оставляя на его голове творческий беспорядок. Я залюбовался им. Он был такой маленький и худенький, один над огромной бездной. Беззащитный такой и задумчивый… Безграничная нежность охватила меня, захотелось утащить его отсюда, спрятать куда-нибудь подальше, в укромную норку, и защищать, оберегать и любить… Он думал о чем-то своем и не замечал меня, а я не решался прервать его. Тихо подойдя к нему, я опустился рядом, и так же свесил ноги в бездонную пропасть. Увидев меня, он радостно улыбнулся и взял за руку.
- Когда мне нужны ответы, я прихожу сюда… - сказал Билли и вновь устремил свой взгляд в даль.
- Какие ответы тебе нужны сейчас? – осторожно поинтересовался я, внимательно глядя в его глаза. Он долго не отвечал, мне даже начало казаться, что он не услышал моего вопроса. И когда я был уже точно уверен, что ответа не получу, Билли заговорил:
- Знаешь, что Томми? Я думаю о том, что же с тобой случилось там… Просто так здесь не окажешься… с тобой случилось что-то плохое? – Билли повернулся ко мне и внимательно посмотрел в мое растерянное лицо.
- Можно и так сказать… - уклончиво ответил я. Почему-то не хотелось его расстраивать, а в том, что он расстроиться, я был уверен. Билли коснулся холодными пальцами моей щеки и легко ее погладил.
- Останься здесь Томми, со мной… Мне так плохо тут одному и тебе там плохо… Ведь плохо? – черные глазенки вцепились в меня ожидая ответа.
- Плохо, - подтвердил я.
- А вдвоем нам будет хорошо. И не страшно… и тепло… и любовь у нас будет Томми… - Билли, все говорил и говорил, убеждая меня остаться, обещал что-то милое и наивное. Я вдруг понял, что этот человек безумно одинок, ему плохо тут одному, больно и ни одна даже самая радужная фантазия не может заменить ему общения и чувства, что ты не один. Наполненный невообразимой нежностью к нему, я притянул к себе тонкое существо и крепко обнял, а он все говорил и говорил не в силах остановиться.
- Мне так страшно каждые раз, когда ты уходишь. Мне кажется, что ты больше не придешь, что я снова останусь один… Томми, я больше не хочу остаться один. Я тебя люблю и хочу, чтобы мы были вдвоем.
Мы сидели на самом краю бездонной пропасти. Я держал в руках уже любимого мной человечка, а ветер обдувал нас, заглушая почти истеричный шепот моего милого мальчика. Мне было хорошо. Я наконец чувствовал себя нужным. Я знал, что необходим этому парню, как воздух и это делало меня счастливым. Это заставляло меня улыбаться и радоваться, легкому ветру, зеленой траве и синему небу. Я теперь тоже был не один.
Не знаю, сколько мы так просидели, Билли успокоился давно и притих в моих руках, лишь иногда проводя кончиками пальцев по моим щекам. Не хотелось ничего менять, было просто хорошо и спокойно. За себя и за него.
- Знаешь, я когда совсем маленьким был, любил по деревьям лазать и даже однажды забрался на крышу дома, мама тогда сильно перепугалась… а когда меня от туда сняли, даже не заругалась, а только обняла меня и сказала, что я вырасту скалолазом… Томми я не стал скалолазом… думаешь это расстроило маму? – от чего-то захотелось разрыдаться, я что есть силы стиснул Билли в своих объятьях.
- Какой же ты глупый Билли, я думаю, твоя мама просто счастлива, что ты не стал никаким скалолазом! – я засмеялся, и Билли рассмеялся вслед за мной.
- А еще я любил желатиновых мишек Гамми… Когда я себя хорошо вел мама всегда мне их покупала… - у Билла было такое серьезное лицо, что дико заржать, как мне того хотелось, я не смог.
- А теперь? – спросил я, почесывая нос, тем самым прикрывая улыбку.
- А теперь я уже большой! – возмущенно насупившись, сказал Билли. Раздражаясь моей непонятливости.
- Ну, раз так, то конечно… - все же улыбнувшись, ответил я и от души чмокнул парня в щеку. Он строго посмотрел на меня, но было видно, что ему это очень приятно.
- А что с тобой произошло там? – ни с того ни с сего задал убийственный вопрос Билли, заставляя сердце сжаться в груди.
- Я попал в аварию… - уклончиво ответил я, но мой друг совсем не удовлетворился моим ответом.
- И что с тобой теперь? – Билл, сам того не понимая, резал меня по живому, заставляя даже здесь, в моей тихой гавани, думать о том, как я немощен на самом деле.
- А теперь Билли, я лежу пластом на кровати. Я не могу двигаться. Я вообще ничего теперь не могу. Даже сдохнуть не могу, понимаешь? - меня отчаянно затрясло, я повысил голос до крика и уже сам того не осознавая, кричал на Билли. Но он не обиделся, он взял меня за руку и уверенно заявил:
- Тогда Томми, тебе обязательно нужно ко мне … Здесь ты сможешь все… Мы сможем все…
Этот малыш, умело загнал меня в угол, добиваясь своего. Меня там по сути ничего не держало.
- Ну, так что Томми? Останешься?

Глава 2. Сон Шестой. Мое желание.

А потом я проснулся, так и не успев ответить на главный Биллин вопрос. Даже где-то внутренне торжествуя, что не успел. Я дал себе еще один шанс все обдумать. Я сам не знал, что меня так пугало, ведь там, в мире Билла было все, что мне нужно. Все... кроме реальности происходящего. Я вдруг стал сомневаться в реальности самого Билли. Мне начало казаться, что таких людей вообще не бывает, что я придумал его себе, что схожу с ума. Потом вообще показалось, что я давно умер, и уже давно блуждаю духом по разным реальностям. От доведения себя до ручки меня спасла моя сиделка, очень кстати появившаяся в моей комнате.
- Марта, скажи - я жив? - уставился я на сиделку стеклянными глазами. Марта раскрыла рот и смотрела на меня крайне ошарашено. Потом видно решив, что это вопрос с подвохом, тихо сказала, что мы не выбираем свою судьбу, и каждому даются в жизни испытания. Кому-то более суровы, кому-то менее, но всегда лишь те, которые человек выдержать должен. Если выдержит, то его обязательно ждет награда. Я задумался. Даже если я выдержу все это, и проживу отпущенный мне срок, здесь лежа в кровати, в закрытой комнате, не видя людей, дичая от отсутствия общения, не чувствуя свежего воздуха, не радуясь очередной весне, потому как мне по сути все равно, какое время года за окном, меня никогда там больше не будет. Какая меня ждет награда? Смерть? А стоит ли ждать так долго? Не проще ли сейчас, уйти к Билли? Насовсем. С концами. Не страшась ничего, потому что самое страшное здесь.
- Марта, а почему я? - смотря на седелку все теми же невидящими глазами, спросил я.
- Я не знаю Том... - она села рядом, - Я не знаю, за что такому замечательному ребенку столько испытаний... - Марта устало вздохнула и пошла в ванную. Нужно было проводить утренние водные процедуры. Я посмотрел в окно. Было лето. Солнце золотило кроны деревьев, через чуть приоткрытое окно были слышны чириканья птиц. Мне вдруг неожиданно сильно захотелось жить. Безумно захотелось. До дрожи, до сумасшествия захотелось. Из глаз брызнули злые слезы обиды за несправедливость произошедшую со мной.
Истерика закончилась так же неожиданно, как и началась. Просто стало все равно, что будет со мной здесь. Захотелось к Билли. Захотелось затискать в объятиях хрупкое тельце. Захотелось, чтобы он никогда не чувствовал одиночества. Захотелось быть с ним. Неважно как. Неважно в каком статусе. Просто быть рядом.
Марта суетилась рядом, приводя меня в порядок, позже пытаясь накормить, но я почти не замечал ее. Я был в какой-то прострации, не здесь и не там. Где-то в себе, глубоко. Сиделка пыталась расшевелить меня разговором, потом чтением, но я не проявлял никаких признаков заинтересованности и она сдавшись оставила меня в покое. Я замучено прикрыл глаза, снова думая о Билли. И оказываясь в уже полюбившейся комнате, находя глазами ЕГО, такого худого, грустного, не имея больше возможности сдерживать свои чувства бросаюсь к мальчику, почти душу его в своих объятиях, сам почти задыхаюсь от переполняющих меня чувств.
- Билли, я останусь с тобой... Ты слышишь хороший мой? Я останусь... - шепчу ему куда-то в волосы. Самого трясет от эмоций, от решимости моей на грани истерики. Чувствую, как тонкие пальчики на моей спине сжались сильнее, чувствую влагу на своей шее, там, куда уткнут нос Билли. Всхлипывает и жмется ко мне, приводя меня в еще больший эмоциональный шок. Стискиваю его сильнее. Тискаю... наслаждаюсь его близостью, наслаждаюсь сопением в мою шею, наслаждаюсь мягкостью и гладкостью его горячей кожи под тонкой белой футболкой.
- Ну и чего ты разрыдался глупый? - мягко спрашиваю я у Билли, сам отчаянно силясь не завыть, от переполняющих меня чувств.
- Томмииии... - шепчет он мое имя и снова жмется ко мне, всем телом жмется, потирается, хочет ближе. Он неосознанно возбуждает меня, направляя мои взбесившиеся эмоции в другое русло. В то русло, о котором я запретил себе даже думать. Но он не дает ни единого шанса, забыть о наличии у меня некоторых органов. Я отстраняюсь, и смотрю в бледное заплаканное, но теперь улыбающееся, лицо моего мальчика.
- Томми, я так боялся... - он берет мою руку и сжимает ее в своих ладошках. Ему постоянно нужно касаться меня, чувствовать мое тепло, мое присутствие. Это успокаивает его, но для меня это все очень провокационно. И не зависимо от меня, сбивает мои мысли, мое дыхание и заставляет сердце биться чаше. Я как помешанный: глаза не здорово блестят, щеки красные, дышу как паровоз. Странно, что Билли не смущает мой вид. Он тянет за руку к дивану, усаживая на него и укладывается на мои колени головой, уткнувшись носом в живот. Чувствую, как он вдыхает мой запах, счастливо жмурясь. Я всеми силами пытаюсь расслабиться, успокоиться и не дать возбуждению сбить меня с пути истинного. Но Билли, как будто решил добить меня, забравшись своими ладонями под футболку и положив их на мой живот.
- Горячииий... – протяжно шепчет Билли.
- Это же живот Билли, он всегда горячий, - нервно смеюсь, а хочется убить его за такие мучения или дать себе волю и... Нет! Я обещал...
- А потрогай мой! Он тоже горячий? - он поворачивается с бока на спину, ложась на мои колени затылком, берет мою руку и кладет на свой животик. Я замираю, понимая, что это конец, что возбуждение сильнее здравого смысла, что я не могу сдержать эрекцию. Глубоко вбираю воздух в легкие и вновь перестаю дышать. Глажу нежную кожу. Его мягкий животик.
- Горячий, Томми? - смотрит на меня своими черными глазюками, наблюдает.
- Горячий... - выдыхаю я. Он ерзает головой прямо по вставшему члену. Чувствует. Привстает и смотрит прямо на холмик на моих штанах.
- Томми... у тебя опять? Как тогда... - спрашивает удивленно, а у самого глаза блестят. И улыбается. Если он снова тыкнет в него, я его убью. Но этот маленький мучитель делает другое, он резко, не давая мне опомниться, сует руку в мои штаны, под боксеры, и обхватывает ладошкой твердую плоть. Я успеваю только крякнуть.
- Твееердыыый... - он без малейшего стеснения начинает двигать рукой, изучая. Проведя пальцами по всей длине, опускается на яички, тут же поджавшиеся, - Тоже потвердели...
Он улыбается и смотрит на мое ох*евшее лицо. Я так напряжен, что даже сказать ничего не могу. Но тут он приводит меня в еще больший шок, убирая свою ладонь с уже полюбившего ее органа.
- Ой, Томми у меня тоже... - и он вдруг, сильно заинтересовавшись тем, что скрывается в его льняных штанишках, запускает туда руку.
- Тоже твердый... Тоооммииии! Твердый, как тогда! Как у тебя! - смеется, а мне не до смеха, я в шаге от преступления против совести.
- Билли... Билли, так нельзя... Нельзя, понимаешь? - хрипло выдыхаю, убеждаю себя в этом не его.
- Почему? - смотрит удивленно, вытаскивая ладонь из штанов.
- Потому что Билли это серьезно. Так можно делать только когда любишь... - в голове сумбур. И моя вечная не способность связно изъясняться.
- Я люблю тебя Томми, - просто говорит Билли, явно намекая на то, что нам ничего не мешает продолжить. У него тоже эрекция, ему наверно тоже томительно. Но я не могу воспользоваться его неосведомленностью... или могу?
Билли открывает рот, что бы что-то сказать, но видимо передумав его закрывает. Смотрит на меня. А потом резко подается вперед, приникая к моим губам своими, сильно вжимая свои в мои. Не двигая ими, не играя, просто вжимая. И так же быстро отстраняется.
- Так делают когда любят, да? Я видел... Я подсмотрел однажды за мамой и папой... Так целуют любимых? - он немного смущен, и от этого он еще милее, еще желаннее для возбужденного меня.
- Да… в губы целуют любимых… - хрипло отвечаю я, и облизываюсь. Он смотрит на мои губы, как-то слишком вожделенно, следит за каждым движением моего языка. И тоже облизывается. А я уже не тот… Я уже сошел с ума.
- Только Билли, ты не правильно целуешь… Я покажу как надо… - забыв про все обещания самому себе, похоронив совесть и остатки здравого смысла, вижу впереди только влажные алеющие губы. Хочу эти губы. Тянусь к нему и нежно приникаю. Он сладко выдыхает мне в рот и приоткрывает свой, облегчая мне задачу. Обвожу языком пухлые губы моего мальчика, и запускаю его в приоткрытый рот, находя там горячий язычок. Билли не отвечает. Он только принимает ласку. Открываю глаза, чтобы взглянуть на его реакцию и встречаюсь с двумя шкодливыми черными бусинами, чуть сведенными к носу, потому как он пытается разглядеть движения моих губ. Становиться смешно и я отстраняюсь, похихикивая.
- Когда целуются, глаза закрывают Билли, - вижу, как он призадумался.
- А ты зачем мне язык в рот засунул, а? – выдает он, чуть насупившись. Я еще больше смеюсь, понимая, что недавнее эротическое напряжение уходит из воздуха. Он такой еще глупый. Мне вновь становиться стыдно, за то, что чуть не сделал.

Глава. 2. Сон шестой. Там где никто не найдет.

Я полулежал на диване, Билли устроился рядом, пристроив голову на моей груди.
- Билли, ты живешь здесь, в этой комнате? - спрашиваю, чтобы понять, где мне предстоит провести остаток дней.
- Мы живем Томми. Теперь здесь живем мы, - утыкаясь носом в мою грудь, шепчет Билл.
- Билли, тебе не кажется, что тут слишком мало мебели? - равнодушно спрашиваю я, на самом деле мне все равно. На самом деле для меня имеет значение лишь, то, что в этой комнате есть черноволосый скелетик, так уютно устроившийся у меня под боком.
- Нет, Томми, мне так не кажется. Я привык, но если тебе не нравиться, можно придумать что-нибудь еще, - так же лениво протянул Билли, обняв меня поперек талии.
- Да не то, чтобы прямо не нравится... - я начал перебирать шелковистые прядки на голове Билли, - Просто тут один диван, мне негде будет спать.
- Будешь спать вместе со мной, - запросто ответил мой мальчик, зачем-то пуская слюну на мою футболку.
- Почему рядом со столом нет стула? - спрашиваю, наблюдая, как увлеченно Билли слюнявит мою футболку. Сложив губы бантиком, выпуская слюну тонкой струйкой, - Эй, что ты делаешь-то?
Он поднимает на меня смеющиеся глазенки, рот растянут в широченную улыбку.
- Зачем обслюнявил меня? - делано строго спрашиваю, на самом деле любуюсь его мордашкой. Он похож сейчас на нашкодившего в очередной раз кота-ворюгу.
- Захотеееееелось... - протянуло чудовище, и расплылось в довольнющей улыбке.
- Захотееелось... - передразниваю, и обнимаю его чуть крепче, но смеется и сам прижимается сильней.
- Я счастлив, - говорит Билли и закрывает глаза. Я бы тоже не прочь закрыть и, но боюсь, что если усну здесь, то проснусь там, в моей комнате, рядом с Мартой.
- Билли, я боюсь проснутся, - шепотом говорю я, но он уже спит, чуть переоткрыв ротик. Хороший такой. Мирный.
- Том! Том! Том! - слышу, посторонний голос, зовущий меня, - Томас, ну давай же... - я понимаю, что меня начинают будить. Становится страшно.
- Билли... - испуганно зову я моего мальчика, - Билли, я просыпаюсь...
Он открывает сонные глаза, и видя перед собой мое испуганное лицо, тоже пугается.
- Билли, я просыпаюсь, понимаешь? Не могу тут на всегда остаться... - кричу я дрожащим от напряжения голосом.
- Можешь, Томми! Ты можешь, - Билли, берет меня за руку и жестко смотрит в мои перепуганные глаза.
- Как? - одними губами.
- Не слушай их. Слушай меня. Они будут пытаться тебя будить, будут пытаться забрать тебя от меня, но ты не отзывайся Томми. Теперь ты со мной! - я киваю и шумно дышу. Сердце молотит, как сумасшедшее.
- Пойдем отсюда, - Билли встает и кивком головы просит следовать за ним. Я тоже встаю и иду, все еще слыша истеричный голос Марты, зовущий меня. Билли идет быстро и уверенно, все время оглядываясь, проверяя на месте ли я. Подходим к двери, Билли дергает за ручку, открывая.
- Заходи, быстрей! - нетерпеливо говорит Билли. Я слушаюсь и вхожу в распахнутую дверь, голос Марты тут же стихает. Билл подталкивает меня в спину.
- Иди дальше, - Билли берет меня за руку и тянет за собой. Я не могу понять, где мы, вокруг кромешная тьма.
- Билли, где мы? - тихо спрашиваю, быстро перебирая ногами.
- Там, где они тебя не достанут, - отвечает он и все ведет и ведет куда-то, - Больше никто не посмеет забрать тебя у меня! - его голос звучит резко и немного обиженно.
Наконец замечаю впереди свет. Чем ближе мы подходим, тем ярче освещение. Я уже могу разглядеть Билли.
- Почти пришли, - говорит он, и через минуту мы останавливаемся у еще одной двери.
- За этой дверью Томми, тебя уже никогда не найдут. Никогда не отнимут у меня. Здесь безопасно, поживем пока здесь, - я киваю и вхожу вслед за моим мальчиком. Улыбаюсь.
- Где это мы? - спрашиваю у Билли.
- В долине мечты. А это мой сад. Видишь, вон на той яблоне растут огромные яблоки, знаешь какие они сладкие! А вот на этом дереве самые сочные груши. А вон на том здоровом дереве растут арбузы, - счастливо жмурясь, повествует Билли.
- Билли, арбузы растут на грядках, - смеюсь.
- А у меня на дереве! - возмущенно сопит Билли, - Это же сад МОЕЙ мечты. Понял? Моей!
- Понял, - продолжаю смеяться. Нежность захлестывает, притягиваю его к себе и целую в щеку. Он смущенно краснеет и начинает быстро - быстро тараторить:
- Здесь за заборчиком есть неглубокая речка с золотыми рыбками. А вон там наш маленький домик. Здесь еще где-то Роберто ходит.
- Роберто? - удивленно скашиваю на него глаза.
- Роберто - это трехногий волчара, - с нежностью в голосе произносит Билли.
- А почему волчара трехногий? - с интересом спрашиваю.
- Когда-то давно Роберто попал в охотничий капкан. Его освободили, но ногу не спасли, она отсохла, - мальчик взгрустнул.
- Билли, откуда в твоем саде мечты охотничий капкан? - удивился я.
- Роберто нечаянно попал сюда, я его не придумывал... Ему просто тоже было одиноко и я его приютил, - Билли стал оглядываться, ища глазами трехногого волка.
- А про капкан он сам тебе рассказал? - невольно тоже начинаю вертеть головой, уж очень хочется увидеть Роберто.
- Томми, ну какой же ты глупый! Он же волчара! Волчары не умеют разговаривать! - Билли закатил глаза, - Про капкан я знал.
- Откуда?
- Просто знал! Чего пристал-то! - Билли нервно одернул белую футболочку и пошел к домику, - Пойдем домой. Роберто сам придет. Он всегда приходит.
Мы пошли в сторону маленького домика, по прекрасному садику, где на деревьях росли яблоки и вишни, апельсины и даже бананы гроздями свисали с невысоких пальмочек. Здесь было очень тепло и уютно.
Домик оказался очень маленьким, с одной комнатой, в которой стояло только одна кровать, кухней и маленькой же ванной.
- Билли, тут тоже одна кровать... - обречено вздохнув, заметил я.
- Нет, я не пойму, это что за маниакальное желание спать отдельно, а? - Билли строго глянул на меня, упрев руки в боки, - Кровать же большая, обоим места хватит.
- Билли, вообще-то это нонсенс двум взрослым парням спать вместе, - я попытался дать себе еще один шанс на спокойный сон, без мучений определенного характера и утренних поллюций, как у малолетка.
- Почему? - Билли подошел ближе некуда и с вызовом воззрился на меня.
- Ну, мы же не муж и жена, - я почему-то сразу растерялся от требовательного взгляда его черных глаз.
- Ну и что! Я хочу спать с тобой! - я тут же вспыхнул от такой двусмысленности фразы, и смущенно потупил глаза. Я знал, что он своего добьется и дальнейший спор не имеет смысла.
- Хорошо. Вместе так вместе, - сдался я. Билли тут же расплылся в самой своей широкой и солнечной из улыбок.
- Я люблю Томми, и хочу во сне обнимать моего Томми, - козявка прильнул ко мне и обслюнявил щеку мокрым поцелуем. Я шумно вздохнул. Это будет сложнее, чем я думал.

Позже Билли повел меня к реке. Вернее сказать речушке. Она была совсем мелкой, и прозрачной, явно проглядывалось галечное дно и куча - куча золотых рыбок.
Я не удержался, зашел в речушку, предварительно закатав штаны до колена, и сложив ладони ковшиком - выловил одну из рыбешек. Зачарованно разглядывая, как она трепыхается в моих ладонях, а ее оранжево-золотистые чешуйки играют на солнце. Ее скользкое тельце билось в конвульсиях, отчаянно пытаясь спастись. Маленький ротик беспрестанно открывался, но воздух не мог дать ей жизнь, он убивал ее. Она была такая красивая, но такая хрупкая и так отчаянно хотела жить…
- Том Каулитц, а ну отпусти рыбочку домой, она же задохнется! Ты что не знаешь, что рыбки не умеют дышать как люди! - Билли грозно свел брови домиком, всем своим видом изображая порицание и негодование, по поводу моего живодерства над несчастной рыбешкой. Я послушно выпустил рыбку в воду, которая, очутившись в привычной среде, довольно радостно и бодро завиляла хвостом и поплыла восвояси, даже не поняв, что только что была на волосок от смерти. В ее безмятежной жизни, снова было все как прежде.

***
Мы лениво распластались на берегу мелкой речушки, Билли щебетал рядом, рассказывая мне о прелестях сего места. Я слушал в пол уха, наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью природы вокруг. Казалось, здесь все было настроено, для того чтобы ввести в состояние душевного равновесия и ленивого пофигизма.
- Хорошо здесь... - прервал я своим восклицанием тираду юного натуралиста в льняных беленьких штанишках о том, какие здесь распрекрасные цветочки-кустики. Билли немного насупившись, за мое невнимание к вопросу, сказал свое скупое "Угу" и замолчал. И сразу стало слышно много новых звуков: как речушка журчит прокладывая свой путь в неизведанные дали, как шумит ветер в кронах деревьях, вызывая мерный, приятный уху шелест, и как надуто сопит рядом Билли. Я улыбнулся, но старательно делал вид, что не замечаю его легкой обиды, продолжая наслаждаться красотой.
- Тоооом... - услышал я нежный шепот в ухо, выводящий меня из полудремы в которую погрузило меня это место, - Томми, ты что спишь?
- Уже нет, - шепотом ответил я, здесь казалось кощунством кричать или говорить хоть сколько-нибудь громко. Билли кивнул и лег у меня под боком, расположив свою лохматую черную макушку на моем плече.
- Томми, я тебя люблю, - шепнуло ласковое создание потираясь о мой бок своим животиком. Я повернул к нему голову внимательно вглядываясь в довольное лицо с счастливо зажмуренными глазами.
- Это хорошо, - философски заметил я и снова закрыл глаза.
- Томми, а ты? - не унимался Билли.
- Что? - спросил я, не открывая глаз.
- А ты? Ты любишь? - с безмерной надеждой в голосе спросил мой мальчик. Я захлебнулся от нежности к нему, еще сильнее зажмурил глаза, чтобы он не увидел моих невольно проступивших слез. Но уже через секунду я почувствовал его тонкие пальцы на своих веках. Он усиленно потянул за них в разные стороны, пытаясь разлепить мне их.
- То-ми... Ну, открой глаза! Тооооммииии... - я резко схватил проказника за руки и повалил на спину, наваливаясь сверху. Билли пискнул от неожиданности, а потом расхохотался.
- Люблю тебя... люблю... люблю... - шептал я ему в ушко, а он лишь продолжал заливисто хохотать.
Вдруг я почувствовал что-то мокрое, тыкающееся мне в голую ступню. Я дернул ногой и заехал этому чему-то, как позже оказалось по морде, послышался жалобный скулеж.
- Томми! Зачем ты побил Роберто?! - Билли вывернулся из под меня и бросился к раненому мной зверю. Я почувствовал себя конченым живодером.
Билли сидел на коленях перед облезлым серым волком, обиженно поглядывающим в мою сторону.
- Роберто, не бойся. Томми просто испугался. Он не хотел обидеть. Он очень добрый, - Роберто же недоверчиво косился на меня своим волчьим взглядом, явно не желая верить Билли на слово.
- Том, извинись перед Роберто, - я аж слюной подавился от подобного заявления, глядя на Билла, как на сумасшедшего. Но тот зырил на меня безапелляционно.
- Прости Роберто... - процедил я сквозь сжатые зубы.
- Вот видишь, волчара, Томми хороший... - мой мальчик любовно обнял волка за шею и чмокнул во влажный нос. Я ревниво хмыкнул и поплелся вверх по реке. Пройдя немного я увидел, что рядом со мной бесшумно ковыляет трехногий волчара Роберто, а оглянувшись увидел, так же бесшумно идущего за мной Билли.
Я счастливо улыбнулся и потрепал Роберто по серому загривку.
- Прости дружище! - уже искренне извинился я перед калекой. Роберто ткнулся носом мне в ладонь, что видимо означало, что волчара меня прощает, и похромал быстрее, по своим волчьим делам.
- Ты понравился ему, - сказал Билли нагоняя меня.
- Я рад.
Дальше мы шли какое-то время молча.
- Скажи Билли, я умер? - нарушил тишину я. Не то чтобы меня так уж сильно волновал этот вопрос. Скорее праздное любопытство. Тут же я почувствовал сильный тычек под ребра.
- Ай! - вскрикнул я и непонимающе уставился на Билла.
- Больно? - спросил он.
- Больно, - ответил я.
- А мертвым не больно Томми, - подвел итог мой мальчик и пошел вдоль реки. А я стоял и хлопал глазами. Иногда Билли бывал поразительно мудр.

Глава 2. Сон седьмой. Узник?

Проснувшись на нашей общей кровати, я с удовольствием потянулся, разминая за ночь затекшие мышцы. Билли уже не спал просто лежал рядом и разговаривал сам с собой, рисуя в воздухе какие-то фигуры. Я улыбнулся. Вообще умиротворение этой долины тормозило мои мысли. Хотелось только лениться. Есть, пить, спать, целовать Билли в губы и лениться. Но в губы Билли целоваться не умел, а учить, и отвечать на тысячу глупых вопросов было лень. Поэтому я молча притянул тонкое тельце, не обращая внимание на его кипишь при этом и впился в его рот. Он брыкался поначалу, пытался разговаривать, даже сквозь поцелуй задавать свои вопросы, но через какое-то время сдался и отдался моим губам. Я же, получив такой простор для действий, ослабил напор и целовал пухлые губы тягуче, сладко с вожделением. Билли не отвечал мне первое время, упорно держа глаза открытыми, но после минут десяти такого лизания, он тяжело выдохнул мне в рот и прикрыл любопытные глазюки, полностью втягиваясь в ощущения. Я не распалялся, просто наслаждался мягкой плотью его губ, нежностью охватившую нас, своей любовью к нему. Еще через какое-то время Билли начал копировать мои движения губами и языком. Неумело, резковато, но до ужаса приятно. Я прижал его ближе, ловя себя на мысли о том, что если сейчас его от меня оторвут - я умру. Совершенно точно умру.
- Слюняво... - выдал Билли, вытирая мокрые губы ладонью, когда я все-таки соизволил оторвать себя от него. Я ухмыльнулся и вновь потянулся к алеющим припухшим губкам.
- Все! Хватить меня слюнявить! - Билли увернулся от моего жаждущего рта, лишая меня сладостных ощущений. Я уныло вздохнул и отвернулся от него, буркнув: - Ну, и ладно!
- Томми, ты чего обиделся? - Билли обнял меня со спины, уткнувшись в мой затылок, усилено сопя в него.
- Вот еще, - отозвался я.
- Ну, Томми, не дуйся! - поганец приподнялся и чмокнул меня в щеку, - Что хорошего я не понимаю в поцелуях твоих... слюни текут, язык твой шурует и лезет куда не попадя...
- Слюни текут, потому что ты целоваться не умеешь, - парировал я.
- Ой, да больно надо, - Билли хмыкнул и с независимым видом выбрался из кровати, - Можешь обижаться, а я пойду завтракать в сад.
- Смотри не подавись, - шепотом огрызнулся я, но у гаденыша оказался на редкость острый слух.
- Ах, так! - Билли выбежал из комнаты, не забыв громко хлопнуть дверью. Я полежал еще немного, но то, что мой мальчик обижен, не дало мне сполна насладиться утренней ленивой истомой. Я, тяжело вздохнув, выбрался из уютной кровати и пошел искать свое чудовище.
Я раза два обошел кругом чудесный биллин сад, но его там не оказалось. Тогда я поплелся к реке, оглянулся – Билли видно небыло. У меня неприятно засосало в животе.
- Да, где же ты маленький… - прошептал я, озираясь по сторонам.
Я шел вдоль реки, безостановочно ругая себя за грубость с Билли, за мой идиотизм.
- Чертов эгоист! – причитал я, продолжая идти в незнакомом мне направлении.
Чем дальше я шел, тем уже становилась речушка, тем выше росла трава, тем гуще были деревья. Место переставало быть уютным. Казалось даже воздух вокруг загустел, превращаясь из прозрачного в молочно-белый. Я нервно сглотнул.
- Куда же меня занесло? – постояв некоторое время в нерешительности, я все же решил пойти дальше. Я шел и шел, уже ничего не видя вокруг себя, молочный туман плотной пеленой застилал все вокруг лишая меня видимости. Чем дальше я шел, тем больше росла тревога. Что-то не так, что-то было здесь не так. Я водил руками впереди себя, стараясь не наткнуться на дерево или еще что-нибудь похуже. Становилось холодно и что самое страшное жутко неспокойно. Но я продолжал идти, уже, казалось, забыв, зачем вообще сюда явился. Мне стало казаться, что кто-то шепчется вокруг, зовя меня, заманивая. Стало так жутко страшно, холодно и одиноко. Снова одиноко. Где же ты Билли? Я затаил дыхание. Страшно. Обернувшись назад, я не увидел ничего. Белый туман сплошной пеленой закрывал все возможную видимость. Шепот стал отчетливее. Мое сердце грозило выскочить из груди от жуткого страха наполнившего все мое существо. Я потерялся. Реально понимая, что уже не знаю, с какой стороны я пришел и куда нужно возвращаться. Выставив руки перед собой, я маленькими шажочками стал продвигаться вперед. Хотелось кричать, звать на помощь, а еще больше хотелось упасть и заплакать, как в детстве. И чтоб нашли, спасли и пожалели. И когда, мне казалось, что я уже на грани того, чтоб исполнить задуманное, даже нижняя губа оттопырилась и задрожала, туман стал редеть. А еще через какое-то время я явственно смог разглядеть свои вытянутые руки. Пройдя еще немного, я увидел, что воздух снова стал прозрачным. Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда же меня занесло? Вокруг небыло абсолютно ничего. Пустота. Я стоял на голой бурого цвета земле, а впереди меня была дверь. Я как загипнотизированный стоял и смотрел на нее, почти на сто процентов уверенный, что именно эта дверь ведет туда, где я смогу проснуться. Дверь в мою реальную жизнь. Дверь в мою муку, мою покалеченную жизнь, в мои безрадостные будни в немощь и зависимость от чужих людей. Странно, но я почувствовал невероятное желание вернуться. Как в забытьи я потянулся к ручке, почти не осознавая, что и зачем я делаю, поддаваясь инстинкту.
- Нееееееееееееееееет! – услышал за спиной истошный вопль. Я резко обернулся, увидел, как ко мне со всех ног несется, белый как бумага Билли. В его глазах был ужас.
- Томми, нет, не открывай! Отойди от двери! – он подлетел и грубо отпихнул меня от нее.
- Билли, а что за ней? – я смотрел на него отрешенным взглядом, не до конца придя в себя от пережитого.
- Что? Что ты спрашиваешь? Там Томми, ты лежишь в кровати день и ночь, не имея возможности пошевелиться! Там твоим родителям плевать на тебя, а все лучшие друзья забыли сразу же после трагедии. Там ты не живешь Томми… - Билл взял мое лицо в ладони и быстро-быстро зашептал, - Тебе нельзя пока туда. Они будят тебя. Пытаются привести в себя. Все время. Они не успокоятся. Пока ты здесь они ничего не могут. Томми, ты слышишь, здесь ты не один. Здесь мы вместе. Нам хорошо. Нам же хорошо? Томми? Томми, хочешь… Ну, хочешь, я целоваться научусь! Что угодно, Томми, ты только не уходи от меня…
Я выдохнул и почувствовал, как две мокрые дорожки побежали по моим щекам.
- Люблю тебя, - чуть слышно прошептал я и обнял худое существо, безумно боявшееся меня потерять. Безумно боявшееся вновь остаться одно.

***
После этого случая Билли будто взбесился. Он не отходил от меня ни на шаг, всюду следуя за мной. Даже спал настолько чутко, что просыпался от любого моего шевеления. Он боялся, безумно боялся, что я вновь пойду туда – в этот белый туман.
А однажды случилось это. Мы сидели у реки, наслаждаясь природой вокруг, наблюдая за плавающими рыбками в реке. Я улыбался. Просто так, потому что было хорошо и спокойно. Потому, что Билли сидел рядом, удобно устроив голову на моем плече, и что-то тихо пел себе под нос.
- Скажи Том, если бы тебе дали шанс вновь жить там, в настоящем мире здоровым, но никогда больше не увидеть меня или же все оставить, как есть и жить тут со мной, что бы ты выбрал? – глядя, куда-то в даль, тихо спросил меня Билли.
- Такого выбора мне никто не даст, так что Билли… - усмехнулся я, но он совсем не удовлетворился моим ответом. Он резко вскочит и сел напротив, сверля меня своими пытливыми черными глазюками.
- Нет! Том, если, я же говорю, если, бы был такой выбор! Скажи! Скажи, что бы ты выбрал?! – выкрикнул Билли и тяжело дыша, смотрел на меня, ожидая ответа. Я вздохнул. Я знал наверняка, что если бы была такая возможность, то я бы без промедления за нее ухватился, и дал бы себе второй шанс на жизнь. Реальную жизнь. Но как я мог сказать об этом этим глазам? Билл не поймет. Ни за что не поймет. Его любовь эгоистична, он уже по собственнически считает меня своим. Нет, я не могу сказать правду.
- Я не смогу оставить своего малыша Билли, - улыбнулся я. Билли разревелся и бросился в мои объятья.
- Спасибо… Томми, спасибо. Я так люблю тебя. Спасибо. Спасибо… - он шептал и шептал мне свои слова благодарности, крепко обнимая меня. Я гладил его по волосам, пытаясь успокоить.
Маленький обман и все счастливы. Пронеслась шальная мысль в моей голове. В конце концов, такого выбора ведь нет и не будет, так что Билли не о чем беспокоиться.
После этого разговора Билли немного успокоился и ослабил свой надзор за мной. Я иногда позволял себе прогуляться в одиночестве. Но когда Билли небыло рядом становилось до жути скучно. Вообще в этом месте было слишком спокойно и размеренно, и в какой-то момент это стал бесить, раздражать и выводить из себя.
- Билли, мы можем выйти от сюда и пойти в какое-нибудь другое место? – не выдержал я однажды.
- Томми, ты же знаешь, что нельзя. Ты сразу проснешься, - ответил Билл и с невозмутимым лицом продолжил жрать свое яблоко.
- Я свихнусь, точно тебе говорю! Тут же ничего не происходит! – незаметно для себя я начал раздражаться и повышать голос.
- Том, пройдет какое-то время, мы сможем выйти за дверь и бывать в каких угодно местах. Потерпи, - Билл не реагировал на мой нервный тон, это бесил еще больше.
- Билл, ты не понимаешь, я не могу тут больше! Здесь только дохнуть от этой чертовой размеренности! – я не на шутку накрутил себя, и теперь глядя в черные, чуть сузившиеся глаза напротив хотелось только орать, бить, крушить, делать что угодно, но делать. А не сидеть на месте.
- Хочешь идти туда, за дверь? – вкрадчиво спросил Билл, прищурившись еще больше, - Ну давай – иди! Там-то ведь у тебя много чего в жизни происходит. Там-то ведь лучше. Там-то ведь ты сможешь жить полной жизнью.
Билли выплевывал эти слова мне в лицо, отрезвляя меня этим. Заставляя опомниться и понять, что все мои теперешние претензии, не что иное, как дурость. Я зажрался.
- Прости, - тихо ответил я и вышел из дома, собираясь пойти прогуляться и привести мысли в порядок. Но уже через несколько секунд, меня остановили цепкие ручки Билли. Он схватив меня за футболку, резко развернул к себе, тут же прижимаясь и обнимая меня.
- Томми, любимый, ну потерпи, прошу, умоляю… Не уходи. Я не смогу один, я не смогу… я же так люблю моего Томми… - он безостановочно шептал что-то. А стоял и чувствовал себя, признаться препаршивенько. Я не понимал, что со мной происходит. Не понимал, почему забота и опека Билла меня так раздражает. Почему его слезы сейчас вызывают только желание оттолкнуть и уйти, чтоб не видеть всего этого. Я не знал.
- Билли, все хорошо. Я никуда не уйду, - отстраняясь от дрожащего, худого тельца довольно сухо проговорил я, - Я прогуляюсь и приду.
- Я с тобой… - шмыгнув носом, Билли опасливо смотрел на меня, в твердой решимости следовать за мной.
- Нет, Билл. Я пойду один, - я развернулся и пошел в сторону реки.
- Билли… называй меня Билли… - услышал я дрожащий голосок из-за спины, но не обернулся, а лишь быстрее пошел прочь.

Я прошел вдоль реки, пытаясь успокоится, привести свой раздраженный мозг в порядок. Чертово место. Оно убивает меня, превращает в какую-то амебу. И Билли... Может он того и добивается? Хочет сделать из меня ручную собачку типа Роберто, которого словно магнитом тянет к Биллу? Словно услышав мои мысли, рядом появился волчара. Он просто хромал рядом, какое-то время.
- Ну, и что ты за мной увязался? - остановился я и присел на корточки перед Роберто, - Следишь за мной? Билли заслал?
Мне показалось, что волк смотрит на меня с укором, будто обвиняя меня в том, что я обидел его любимого друга.
- Что смотришь? Ну не могу я так! Не-мо-гу! Понимаешь? - я протянул руку и потрепал волчару за загривок. Роберто, вздохнул, как-то сильно по человечески вздохнул. Грустно так, тяжело, не отводя от меня обвиняющего взгляда.
- Да, понимаю я, что ему тоже плохо... - я поднялся и медленно побрел назад, преследуемый хромающим волком.
- Роберто, а ты хорош в роли совести, - засмеялся я, и вновь потрепал волчару, он лизнул мне ладонь, явно одобряя мою идею вернуться назад к Билли.

***
Я нашел Билли сидящим на нашей кровати. Он обхватил коленки руками, уложив на них подбородок, и легонько раскачивался, что-то бормоча под нос.
- Билли, - тихо позвал я, он тут же вскинул на меня свои влажные, огромные глаза.
- Томми... - он широко улыбнулся и протянул ко мне свои ручки-веточки. Худенькие такие. Беззащитные. Я сглотнул нехороший комок, подкативший к моему горлу, грозивший пролиться слезами и поспешил принять Билли в свои объятия. Он прильнул ко мне, крепко обхватив меня ручонками.
- Пришел... Вернулся! - радостно шептал мой мальчик.
- Глупый, я же сказал, что только прогуляюсь, - я взъерошил его пушистые волосы. Он разулыбался сильнее и поцеловал меня в шею, - Билли... - напряженно шепнул я, тут же получив еще один поцелуй.
- Это ты ко мне Роберто подослал? - уже тяжело дыша, спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься от мягких и таких приятных губ на шее.
- Вдруг бы ты снова потерялся... - нежным голосом ответил Билли, обдавая шею горячим дыханием. И тут же по ней прошелся его мокрый язык.
- Билл, не провоцируй меня, - почти зарычал я. Мне хотелось его. Хотелось затискать этого ласкового котенка. Зацеловать. Залюбить. По взрослому залюбить. До стонов. Его стонов. До сладких всхлипов.
- Билли... - поправил меня проказник и вновь лизнул меня в шею.
- Нет, ты не Билли, ты мелкий гаденыш! - я насилу оторвал его от себя и за плечи встряхнул несколько раз.
- Ну, Тоооом, - он, совершенно не обращая внимание, на мои возражения, снова обвил меня руками.
- Билли, пожалуйста, хватит жаться ко мне, а? - умоляюще глядя на него, попросил я, но нахальный огонек в его глазах сказал мне, чтобы я ни о чем подобном даже не мечтал.
- Как это не жаться? Я же люблю моего Томми, и хочу к нему жаться и буду! - Билли обнял меня со всей силы и прижавшись дунул мне в ухо.
- Я вот тебя сейчас отлуплю за непослушание! - попытался угрожать я, но вызвал этим лишь приступ задорного хохота, - Ах, так! - выкрикнул я и повалил его на кровать, наваливаясь сверху и принимаясь щекотать его. Билли визжал и смеялся до слез, иногда пытаясь тыкнуть мне под ребра в ответ.
- Ну, что будешь слушаться? - грозно спросил я, сразу получив кивок в ответ. Но как только я скатился с него, и умаянный возней повалился рядом, этот врун рывком забрался на меня и впился в мою шею зубами.
- Ай! Ну, все! Считай, нарвался! - я не на шутку разошелся, скинул с себя этого скелетика, и вновь забравшись на него, зажал его цепкие ручки над головой.
- Обезвредили! Обездвижили! - сказал я довольно и тут же получил коленкой почти, что в пах.
- Хи-хи-хи, - гаденько так похихикал Билли, чем заставил меня позабыть о человеколюбии в конец и обрушиться на худющую, нагло сверкающую глазюками гадину с новой порцией тычков. Но не тут то было, Билли вывернулся, и вновь выставил коленку между моих ног, сильно давя мне на пах.
- Убери, - глядя ему в глаза, серьезно сказал я.
- Нет, - так же вперив в мои прищуренные, свои наглющие глазюки ответил он.
- Чего ты добиваешься? - почти прошипел я, переводя взгляд с его черных, как смоль глаз на его влажные, от частого облизывания губы. Но он не ответил, только хамовато улыбнулся, чуть сощурив глаза и надавил коленкой сильнее.
- Билли, убери ногу. Я не шучу! - жестко сказал я, всем своим видом давая понять, что шутки закончились.
- А то, что? – Билл, похоже, не понимал, что просто нарывается. А если учесть, мои меняющиеся настроения, то он вполне мог нарваться на грубость. Видно на моем лице отразилась вся гамма испытываемых эмоций, потому как Билли потупил взгляд и ногу поспешил убрать. Он лежал подо мной раскрасневшийся от нашей возни, сметенный моей жесткостью, его опущенные реснички, делали эту картину до полоумия соблазнительной.
- Билли, я тебя съем, - с совершенно серьезным и даже напряженным лицом сказал я. Билли тут же вскинул на меня непонимающие глазенки.
- Ой, Томми... - вжав голову в плечи, испуганно прошептал мой мальчик, когда я стал приближаться к его лицу, клацая зубами.
Я долго мучил Билли, щекоча его и зацеловывая. Он фыркал и отбрыкивался, хотя надо сказать весьма условно. Ему явно нравилась моя близость, как и мне нравилась его.
- Я тебя люблю Томми, - прошептал усталый Билли и заснул в моих объятьях. Я улыбнулся и поцеловав его в макушку закрыл глаза.